|
|
|---|
|
Две неживые стрелки часов висят на стене. Я делаю кофе, и крыса блестит из угла глазами. Спрашиваю: - Будешь? Она подходит к столу. Смотрит на меня снизу. - Тебе сколько сахара? - Две. Пьем молча. Сидим на полу. У меня чашка, у нее блюдце. - Ты как здесь? - вдруг спрашивает она. - Не знаю. И понимаю, что забыл выключить газ. Два этажа, два крыла, четыре коридора, лестница, двери. План эвакуации как анатомический атлас одинокого существа: скорее всего птицы. Когда я иду по коридору, эхо шагов стучится в двери, и я все время ожидаю, что они приоткроются, и сквозь щелку на меня настороженно будут смотреть обеспокоенные, но внимательные и бдительные жильцы. Соседи. На самом деле открываешь дверь, а в комнате дождь. Холодный, осенний: пахнет мокрыми крупинками песочных часов. И если войти, промочишь туфли или тапочки - в чем ты, там, сегодня? За окном тоже пасмурно. В центре маленький бумажный кораблик, и если на него не смотреть, то кажется, что с него тебе кто-то машет рукой. Хочешь помахать в ответ и чувствуешь себя как-то глупо. Получается какой-то неуверенный жест, словно ты сегодня не вовремя зашел. Легко киваешь и выходишь. И чего хотел, не помнишь уже. Или зайдешь на кухню, там чайник свистит, зовет кого-то. Ты конфорку выключишь, сядешь рядом, помолчите вдвоем - станет легче. А сейчас ты читаешь. Я стою за твоим левым плечом и вижу часть текста, лица и комнаты. Закрой, пожалуйста, окно. Мне холодно. Пожалуйста. Ты же слышишь, как шуршит ветер. Выхожу в коридор, закрываю за собой дверь, оставляя тебя одного. Читай, не буду тебе мешать. В конце коридора идет человек. Через десять шагов он вскроет небо. И дождливые кишки вывалятся сквозь разрез, вымажут лица прохожим, и те уцепятся за них, и будут болтаться, раскачиваясь и счастливо визжа. А остальные будут думать, что это небо грустит. Остальные укутаются шарфами, и будут куда-то идти. Ведь через десять шагов у них, может, начнется зима. Человек останавливается, оборачивается и смотрит мне в глаза: «Ну и что дальше?» - спрашивает он у меня. Пожимаю плечами и делаю вид, словно я здесь совсем не при чем. Он отворачивается, уходит. Если бы я был психопатом, то убил бы его прямо там за углом. Если бы я был человеком, то плюнул бы ему на спину. Если бы я был поэтом, то не обратил бы на него внимания. Но мне скучно. Хочется с кем-то поговорить. Подхожу к телефону-автомату, набираю номер. - Алло? - Вы ошиблись. - Извините. Снова номер. Говорю: - Алло? - Привет! Ты знаешь? Зима началась! - И снег идет? - Да, пушистый такой. - Может, погуляем пойдем? - Ой, я сегодня не могу, у меня встреча важная. И вообще я занята сейчас очень сильно. - Конечно. - Ты на меня не обижаешься? - Ты же знаешь, я не умею. Мне просто может быть скучно. - Ну ладно, пока! Я тебе напишу! - Пиши. Слушаю телефонный гудок. Крыса подходит сзади и спрашивает: - Может, пойдем еще кофе попьем? Сидим на кухне. У меня чашка, у нее блюдце. Кончился сахар. - Знаешь, - рассуждает крыса, - иногда так хочется пить, что даже уксус соблазняет и сводит с ума. Тогда не замечаешь ничего и пьешь как воду. А иногда наоборот: понимаешь, что это именно то, что нужно сейчас. Или отплевываешься потом… Но лучше пить кофе, конечно. С ним все как-то спокойнее, что ли… - Определенней. - Точно. Если б еще и сахар был… - Давай я принесу, хорошо? Крыса грустно улыбнулась, словно вспомнила что-то. Они мелкие и острые. Иду за сахаром, а в коридоре туман и черные деревья настороженно обретают форму. Застегиваю куртку, пахнет сырой листвой и очень тихо. Так тихо, что очень приятно напевать себе что-нибудь под нос. Получается, конечно, плохо, но тебе нравится. «Ты давно здесь?» - спрашиваю. Ты удивленно на меня смотришь. «Да ладно, - говорю, - еще привыкнешь, перестанешь удивляться… тогда точно надолго. Дай мне сахар, пожалуйста». Возвращаюсь, верчу в руках три кубика: два белых, один красный. На кухне пусто. Ну и ладно, оставлю себе. Смотрю в окно. Там человек держится за карниз крыши. Ему холодно. Его тошнит. Метром ниже окно с зелеными занавесками, желтым светом и белой геранью на подоконнике. За окном девушка ходит по кухне и готовит себе ужин: чай, два бутерброда, шоколадная конфета. Человека продолжает тошнить. На подоконник запрыгнула кошка и начала вылизываться. Затекла правая рука. Люди внизу идя домой смотрят в окно на девятом этаже, потому что там уютно. Человека, соответственно, не замечают. Хочется пить и блевать. Бутерброд падает маслом вниз. Кошка перестает вылизываться и настороженно прислушивается. Люди внизу ничего не замечают. Кружится голова. Дрожь. Холод. У кого-то внизу звонит телефон: - Алло? Кошка продолжает вылизываться, бутерброд летит в мусорное ведро, закипает чайник. - Ты где сейчас? Тошнит. Девушка включает телевизор - там кто-то падает с крыши. - Я тебя тоже люблю. Левая рука соскальзывает. Холодно. Кипяток наполняет чашку. Кошка влажно чавкает. У нее длинный розовый язык. Человек срывается вниз. Видишь небо? Кипяток окрашивается коричневым. Пахнет свежим чаем. - Пока. А здесь всего лишь два этажа. И если поджечь, дым будет стелиться по потолку, иногда выползая в окна - отдышаться. Когда-то здесь была война. И тогда для того чтобы не смотреть в окна заколотили досками все зеркала. Слева на столике стоят шампанское и фарфоровая балерина. Угощайся, только не разбей ничего. Не то, чтобы дорого как память, просто я не знаю, откуда она здесь взялась. Столько лишнего и ненужного всего... Действительно, иногда иду и удивляюсь. Велосипед в коридоре, чьи-то тапочки порванные, подсвечник, кофе недопитый. Хуже всего, когда зонты. Там, улыбки или пепельницы - это нормально, ладно, но зонты... И не спрашивай меня почему. Не зли. Да, кстати, если встретишь, не пугайся. Эту крысу зовут Красс и она последней сбежала с корабля. Еле дошла сюда по воде, там ночью такие морозы...У нее теперь нет хвоста и мочек ушей, а еще постоянно знобит. А прошлой ночью было совсем страшно. Ходит по комнате от стены к стене, шагами пролеты меряет, и если бы мебель была или нежности немного, все бы в щепки поломала, только бы не останавливаться. И курит постоянно, сигарету за сигаретой достает, две тяги сделает и выбрасывает, затушив об стену. Что? Не замечал ни разу? И, главное, ты не бросай за собой свет. Когда уходишь - выключай. Мне очень дорого платить потом. А денег нету ни души. И кстати, я давно хотел тебя спросить, ты где купил себе такое эхо? Просто твой взгляд стучит как будто каблуки. Я сколько не искал, все никак не получалось. Так что вот твои зубная щетка и тапочки. Держи. Твоя комната в конце коридора. Там еще веревочная лестница прибита к потолку, словно в насмешку: поднимаешься на две ступени и бьешься головой о потолок, но зато там пахнет океаном. Эту лестницу обрывали уже несколько раз, но потом всегда приспосабливали обратно. Ты, я думаю, разберешься. А мне пора уже, если честно. А то что-то я уже засиделся. Давай, счастливо оставаться. Вадим Корвин Гололобов |
| Всего комментариев: 0 | |