|
|
|---|
|
На губах вянет вкус поцелуя. Сон о том, что ушло давно. Как всегда, поражение - Выше всех бесполезных слов… Алый цвет - терпкий горький цвет, В этой чаше не видно дна, Кто мешает нам встретиться – Ангел сна или ангел дня? © Para Bellvm – Анна Ночь – это такое время суток, когда в голову приходят самые интересные идеи, самые неожиданные и смелые решения, самые романтичные мысли и порывы. Большинство людей не замечают этого: они ложатся спать, а наутро встают и в течение десяти минут забывают все, что прожили за эти восемь или менее часов. Большинство людей – да, но не Мирон. Мирон – сокращенно, значит, Мир. Имя, полное чего-то величественного, всепоглощающего, нерушимого. Имя, полное спокойствия, но совсем не имеющее границ. Родители, называя его так, как в воду глядели. Мирон действительно не признавал рамок, не забывал снов, и еще у него был свой мир. Большинство людей, засыпая, не осознают, какое великое таинство с ними сейчас происходит. Большинство людей не понимают, что забывают по утрам половину своей жизни. Жизни в совсем другом мире, где границ есть лишь постольку, поскольку ты создаешь их сам. Мир знает, что границы – миф. Мир не создает их – и живет, не забывая ни секунды своей жизни. Каждый вечер, ложась в постель, он смотрит на идеально выбеленный потолок спальни ровно три минуты. Затем закрывает глаза, привыкает к темноте под закрытыми веками, расслабляется – и каждой клеточкой тела, замирая, ощущает, как переносится в совершенно иной мир. В детстве он всегда начинал свое путешествие с одного и того же места: с залитой солнцем огромной лесной поляны, поросшей сочной зеленой травой, усеянной яркими цветами, всегда пахнущей спелой земляникой и деревом. Мир с нетерпением ожидал веера, чтобы лечь спать и снова оказаться в этом сказочном лесу, на поляне, с которой вело множество тропинок, каждая из которых сулила новые приключения. Теперь Мир научился почти не прерывать своих снов: они стали цельным сюжетом, единым миром, события в котором происходили будто бы и без его участия – чтобы овладеть этим искусством, ему понадобилось двадцать лет, но оно того стоило – о да, безусловно стоило! Это были уже не сны, не до дрожи реалистичные фантазии, а настоящая жизнь, в которой случалось и хорошее, и плохое. Чтобы вернуться в реальность без посторонней помощи, было достаточно этого пожелать. На то, чтобы научиться желать, у Мира ушло три года. Теперь он мог вставать по утрам, даже не заводя будильник. В мире, который он скрупулезно создавал больше года, было все, как в жизни – и намного больше. Это все началось достаточно неожиданно. Просто однажды ночью, много лет назад, выйдя с солнечной поляны по одной из незаметных тропинок, он столкнулся с прелестной девочкой его лет. Она сказала: «Меня зовут Анна». Она улыбнулась: «Давай дружить?» Наутро Мир не захотел, чтобы Анна исчезла. И следующей ночью он очнулся не на привычной и родной уже поляне, а в стогу ароматного сена. Солнце светило в глаза, находясь в зените, луг пах свежескошенной травой и душистыми цветами, а Анна сидела в двух шагах и плела венок из васильков. Мир почувствовал себя по-настоящему счастливым. Анна всегда казалась ему удивительной. Ее густые волосы всегда были заплетены в толстую косу до самого пояса, а солнечные лучи словно путались в светлых прядях и, казалось, создавали над ее головой сияющий золотистый нимб. Она смеялась звонко, чисто, как будто звенел маленький колокольчик, а говорила мягко и легко, как журчал ручей. Сказочная страна, являвшаяся Миру во снах, всегда была весьма реалистичной благодаря своему несовершенству: в лесу могла повстречаться ядовитая змея, а вода в реке – оказаться неприятно холодной. Но Анна была настолько неземной и прекрасной, что этим напоминала Миру: он сейчас – не в настоящем своем мире, он сейчас – всего лишь гость. По мере того, как Мир взрослел, менялась сказочная страна: на смену солнечным полянам и ласковым лесным зверям приходили опасные походы в темные чащи лесов, замки, полные хитроумных ловушек, коварные короли и верные друзья. Это еще не было цельным миром, не было настоящей жизнью – но Анна, взрослея и становясь лишь прекраснее, сопровождала его в каждом новом приключении, не теряя своего очарования. Когда ему исполнилось двадцать три, Мир научился не отрицать предыдущую историю, а искусно вплетать ее в созданный им мир. Теперь он был не просто бродяга-странник, а шевалье со своей небольшой крепостью и верной дружиной. Он привнес в свою вторую жизнь некоторых из тех, кто путешествовал раньше вместе с ним и Анной. Так в его жизни появился смешливый и верный Горалик, рассудительный и не по годам мудрый Егор, вспыльчивый и храбрый Святополк, а еще – угрюмая, но преданная Лада. Они бились на турнирах, и Анна благосклонно принимала посвященные ей победы; они вступали в кровопролитные войны, и в пылу битвы забывали обо всем, кроме страшного желания истребить врага, а потом, когда бой заканчивался, перевязывали друг другу раны и бурно праздновали свои победы или хотя бы то, что остались в живых. Мир снаряжал экспедицию в дальние страны, и Егор, качая головой, стоял у штурвала и уверенно направлял их корабль вдаль неизведанных вод. Они находили сокровища, с которыми не сравнилось бы ни одно золото мира, встречали магов, оборотней и лесных духов, а Анна… Анна верно сопровождала его в походах или преданно ждала дома. Запах василькового венка ощущался Миром даже днем, в шумном, торопливом и общем для всех мире, где не было Горалика, Анны и Егора, а Святополк и Лада не бросались за ним, обнажив сверкающие мечи, в эпицентр опасностей. С каждым новым утром Мир все меньше хотел просыпаться. Егор во снах качал головой, бездумно глядя в кружку пенного эля в очередной таверне, и говорил невесело, негромко: «Мир, тебе пора уходить. Мир, мы будем ждать тебя здесь, но там тебя тоже ждут». В одну из ночей случилось страшное: стоило им разбить лагерь в лесу и улечься спать после долгого и утомительного перехода через заснеженные горы, который они совершили, чтобы отыскать золотого дракона, как в небе мелькнула гигантская крылатая тень – и Анна пропала, схваченная цепкими когтями. Мир искал ее с друзьями три ночи, покуда не наткнулся на пещеру высоко в горах. Анна спала, беззащитно свернувшись калачиком под темным чешуйчатым брюхом дракона; но когда Мир приблизился, тихо и осторожно, она проснулась: распахнула голубые глаза, села осторожно, чтобы не задеть когтистые лапы. «Если только ты тоже сновидец, то найдешь меня первым днем сентября. У десятого дома Садовой, едва минет десять», – голос, похожий на журчание ручья, и глаза, схожие с ярким весенним небом. А потом Анна исчезла – растворилась медленно, словно привидение, исчезла так, как исчезают у большинства людей наутро воспоминания о погружении в другой мир. Несколько ночей Мир потратил на поиски Анны, но нигде не мог ее найти. Если раньше ему не хотелось просыпаться, то теперь – было страшно засыпать. Но надежда отыскать подругу из снов была сильнее любых страхов, и он засыпал, и всеми силами приказывал Анне вернуться, как когда-то приказывал Горалику и остальным. Но Анна исчезла насовсем, и нигде Мир не мог найти ее следов. Каждое утро в его ушах эхом отдавался чистый, звонкий голос: «У десятого дома Садовой, едва минет десять». Каждое утро он ощущал, как от бессилия и отчаяния его бьет нервная, крупная дрожь. И лишь первого сентября, безнадежно придя ровно в десять в условленное место, он поднял взгляд – и увидел, как навстречу идет Анна, почти как та, из снов. Густые волосы были собраны в высокий хвост, но солнце все так же путалось в ее прядях, создавая золоченый диск. «Большинство людей живет только одной жизнью, – улыбнулась сновидица,подойдя, – но у нас с тобой их – намного больше». |
| Всего комментариев: 0 | |