|
|
|---|
|
В ЛАБИРИНТЕ СНОВ. «1» Ее сны оживали, и так было всегда. Первых видений она не понимала. Жизненный опыт ребенка позволял опознавать лишь привычные образы, а прочие картинки казались размытыми-лишенными смысла, хотя позже мама рассказала ей о дежавю. Сказанное многое объяснило — раз уж есть французское словечко, гуляющее по миру, значит не одна она такая… «2» Утро для большинства людей радужно. Редкий типаж, потягиваясь в постельке, не радуется крылатому «мудренее». В рождении очередного дня есть свежий ветер первого вздоха, уносящий странные ночные картинки. Памятливые человеки во все времена разгадывали истину ночи, усердно просеивая-отделяя ее от невнятных образов. На свет явились целые справочники, но возиться с ними занятие неблагодарное: все радуются хорошим снам и ничего не хотят знать о плохом. К тому же самый честный переписчик обязательно добавляет что-нибудь свое. Много времени утекло с той поры, как был разгадан и опознан первый сон, однако мир вещей понемногу возобладал над этим загадочным пространством. Образность теряла значимость на фоне простенького дежавю родом из Франции. Истина — отсекалась, мешались значения, и снам оставалась лишь иллюзия невинной игры. Однако не все невинные игры — невинны, да и несколько простых правил никому еще не вредили. Бывая в гостях у бабушки, девочка слушала истории. Она узнавала дни пустых снов и ночи особых образов, верность толкований и время для пересказа ночных историй — Не делись плохим сном до обеда, как бы ни хотелось, — поучала внучку старушка, всматривалась в глубину карих глаз и удерживая ладонь девочки. Когда малышке исполнилось десять, она поделилась с бабушкой маминой историей о дежавю. Та помолчала с минуту, а после рассказала странную историю. Именно тогда девочка научилась узнавать неслучайности и отслеживала еле уловимые связи событий-снов. Печальная участь женщины из бабушкиного рассказа, утерявшую в пустой суете жемчужину истины — покоя теперь не давала. Шли дни, сливаясь в невидимый поток, а миры девочки множились, обогащаясь бабушкиными историями. Хотя внешне ничего не менялось, но иногда мать с удивлением смотрела на дочку и взрослые книги в четырнадцать. Правда девочка не чуралась сверстников, вот только иное слово или поступок выдавали её заботливо хранимый мир. «3» Иные тайны – штука неспокойная и нечто прорывалось иной раз на внешнюю сторону. Иногда девочка советовала даже взрослым, а те с немым удивлением понимали: этот почти ребенок с недетским взглядом снова оказался прав. Одноклассники ее побаивались, а старая цыганка из бабушкиного подъезда задумчиво глядела на нее при каждой встрече. Однажды она позвала их по-соседски в гости. Цыганская квартира и многоголосье смешали в голове у девочки многое. Она никогда не думала, что они могут быть православными, и с удивлением рассматривала закопченные иконы над лампадой в углу. Старуху звали Пана, и негласная власть в семье принадлежал ей. Внуки, выскочившие в коридор, подхватили гостью, и утащили в свою комнату, оставив Пану с бабушкой на кухне. Девочка с удивлением рассматривала небольшую библиотеку своей ровесницы и разбросанные по столу карты. — Давай я тебе погадаю, — предложила чернявая внучка, с интересом заглядывая в чуть раскосые карие глаза гостьи. — Я многое знаю и так, — отвечала та, вспоминая нынешний сон на вторник. Отыскивая утром значение увиденного пестрого табора, она сообразила лишь сейчас — сон вторится. Глядя на руки цыганки, ловко управляющейся с картами, и на выжидательно застывшего с открытым ртом младшего брата, девочка вспоминала нюансы ночного видения. — Может, ты знаешь и что упадет? — смеялась цыганка, открывая крепкие белые зубы. — Может, и знаю. — Говори, — настаивала та. — Неприятности, — тихо произнесла гостья, — Неприятности и нечаянный разговор. Сказала и прислушалась к себе, понимая — не ошиблась. — И что делать? — выложила на ковер цыганка первую карту даму бубей, — Ну чем дело кончится? Удивления в ее голосе не было. — А дама что значит? — Это ты, — ответила маленькая гадала, — А это у тебя на сердце. С этими словами, сняв колоду, она перевернула карту. Там оказалась семерка пик. — Неприятности, — подняла глаза цыганка, — Как ты узнала? «4» — Это моя старая приятельница, — сказала бабушка уже дома, — Но мы несколько лет были в ссоре из-за ее невестки. — А зачем она нас позвала? — В той ссоре виновата не я. Она просила прощения и… все время расспрашивала о тебе. — А что со мной? — Она кое-что видит, как немногие из сегодняшних людей. Ты напоминаешь нам о днях нашей молодости, когда оркестр в городском парке был событием, а домашний телефон невиданной роскошью. — А телевизор? — Только радио, — смеялась бабушка, добавляя громкости на допотопном приемнике, — Теперь это называется радиоточкой. Сейчас вообще все по-другому, а когда я уйду, и ты станешь бабушкой сама, мир будет вообще неузнаваем. — Скажи мне, а как я буду без тебя? — прижалась к теплому плечу внучка. — У тебя будут дети-муж, и ты пройдешь эту дорогу, как шли другие. Потом за тобой придут... — Придут? — Приходят за всеми, вот только не каждый ждет. Важно одно — насколько ты готова встретиться-принять её. Ты же многое понимаешь лучше подруг? — Да. — Так и здесь: её с нетерпением ждут неизлечимо больные или уставшие жить. Это главный момент для каждого. Не всяк сможет твердо глядеть на незваную гостью, приглашая зайти. — А если не пускать? — Значит ты не готов. Будет хуже, ведь если она придет со своими тенями, тогда вежливый вопрос: «Мы зайдем?» лишь дань уваженья. Проверка. Войдут все равно — не остановишь. — Так что же делать? — Готовиться. Однако если ты чего не успел — все равно приглашай. Есть шанс на отсрочку, но он не для всех – лишь для видящих. У слепых разрешенья не просят. — А что происходит? — Катастрофы, убийства — для прочих. К нам приходят, спросив-извинившись, и не надо плакать, когда мы уходим. — Я все равно буду плакать. — Привыкнешь. Это будет не скоро. — А зачем рассказала? — Зерну нужна почва и время до всходов — теперь встретишь её — не испугаешься. «5» Сон следующей ночи был слишком явным. Снова бабушкин дворик. Никак не получалось подойти к лавочке около подъезда с тремя неясными силуэтами. Обязательно нужно было глянуть кто там. Мир летел мимо маленькой фигурки, обгоняющей пространство — целая вселенная пронеслась мимо девочки, но пятиэтажка ближе не стала. Утро облегченья не принесло — образы, навеянные бабушкиными историями и маленькой цыганкой — не отпускали. Вчера, во время гадания с первой же карты о неприятностях девочка «увидела», что будет дальше. Цыганка, сверкая любопытными глазами, лишь интересовалась — что впереди? Потом с удивлением смотрела, как причудливый узор карт «бежит» за словами гостьи. «Зависит все от меня, — вспоминала она, — Ну и где этот нечаянный разговор?» Дни шли, но ничего не происходило, а бабушкина пятиэтажка во сне так и осталась недостижима. Она чувствовала — всё неспроста и с настойчивостью олимпийца пыталась приблизиться, проворачивая виденья. Подошли выходные, а напряженье не спало. Девочка поняла — неизбежное не минует, и лишь пыталась теперь угадать, с чем оно связано. Звонила бабушке и приезжала сама. Шла к ее дому с эффектом легкого дежавю и все ожидала, что тот вдруг начнет отдаляться. Сон и явь смешались, превращаясь в узел, и девочка лишь чувствовала петлю в руке невидимого палача. В ночь на вторник она все-таки оказалась рядом с лавочкой бабушкиного подъезда и тремя темными фигурами. Девочка увидела их со спины. Женщины. Темные одежды и черные платки на головах. Неподвижность Когда неожиданно одна из них шевельнулась, остальные повторили движение в точности. «Тени, — вспомнила девочка, — … придет со своими тенями…, — Проплыла в голове история бабушки, — Смерть?» На этой мысли женщина посередине повернулась, будто её окликнули, и поманила рукой. Обе тени повторили все жесты, а лица под платками оказались лишь размытой копией хозяйки. «Да, это я, — звучали в голове слова, — Не хочешь ко мне подойти?» «Проверка готовности, — вспомнила девочка слова бабушки, — Придут все равно», — и, сжав кулаки, сделала шаг. «6» Сон растворился, оставив странный осадок возвращения из гостей. Девочка лежала в постели и пыталась вспомнить детали, которых сейчас не оказалось — чья-то услужливая рука вымарала все происходящее. Набрала телефон бабушки. Молчание. Тогда, наплевав на учебу, она собралась и без завтрака побежала к остановке маршрутного такси. Ветер нес по небу стальные облака. Листья деревьев трепетали, выворачиваясь наизнанку и дрожа. Маршрутки все не было. Людей на остановке тоже. «Может, праздник какой», — задумалась девочка, как вдруг подъехало полупустое такси. Усатый кавказец за рулем равнодушно смотрел на присевшую рядом пассажирку, включил скорость и тронулся Отогревшись, та набрала телефон еще раз. Молчание. К дому бабушки девочка бежала быстрей, чем во сне. Проскочила детский сад, удивившись отсутствию малышей. Школьный двор тоже оказался пустым, но разгадывать времени не оставалось. Вылетев из-за угла дома, она замерла. Картинка из сна. Три темные фигуры сидели в одинаковых позах. Темные одежды. Платки. Все как во сне. «Дежавю», — всплыло в голове французское словечко и в этот момент фигуры повернулись. «7» Странная штука — сны и немного жаль тех, кто не видит их вовсе. Хотя может, стоит пожалеть себя? «Да, это я, — прозвучал ответ в голове, — Ты не хочешь ко мне подойти?» — Зачем ты здесь!? — забывшись, кричала девочка, — Кого ждешь? И почему молчит бабушкин телефон? Оставь нас! «Подойди! — властно тюкнулась следующая мысль, — И не кричи — мешаешь ждать…» Дунул порыв промозглого ветра, он пронизал девочку до костей. Повинуясь, она подошла и со страхом рассматривала провалы, мерцающие на лицах теней. Ее колотило. «Ты не боишься меня? — продолжила женщина, не открывая рта, — Ну говори, что хотела, тебя я выслушаю», — вопросительно подняла бровь она. — Пускай бабушка живет долго, — произнесла девочка еле слышно, и показалось, что этот слабый звук унес очередной порыв ветра. Однако темная фигура услышала всё, и скорбную гримасу сменила улыбка. Она не отвечала, а лишь пронзительно смотрела на девочку и смеялась все громче. Без звука, а хохот звучал лишь в голове. Тряслись в смехе плечи теней, провожая каждое движение хозяйки. Дунул очередной порыв, пытаясь сорвать листву с деревьев, и неожиданно ломая картинку, раздался телефонный звонок. Он лежал, как и вечером, рядом с кроватью и звонил, наигрывая глупенькую мелодию из любимого детского мультфильма о мамонтенке. Девочка еще не вырвалась из цепких объятий ночи, и пыталась сообразить, что же на самом деле произошло. На улице ветер из ее сна трепал деревья, а по небу плыли тяжелые тучи. «Бабушка», — вспомнила она и взяла трубку. «8» Похороны были тяжелыми. Собравшиеся на вынос родня-знакомые в квартире не помещались, толкаясь в прихожей. Наконец гости потянулись «цепочкой» на выход, унося венки-цветы, а вместе с ними из квартиры упокоившейся старой цыганки Паны ушли ее давняя подруга-соседка вместе с неожиданно повзрослевшей внучкой. г. Иркутск. |
| Всего комментариев: 0 | |